Привал окончен, встаём и идём дальше. Сегодня мы вместе с Леонидом Ивановичем Невзоровым отправляется в «Вояж по Ваге».
Книга с таким названием вышла в 2007 году тиражом 500 экземпляров, и быстро исчезла среди читателей. Другие книги расходились в народ не спеша, а эта – мгновенно… В чём секрет читательского признания? Может быть в том, что автор в поисках истока Ваги забрался в соседнюю Вологодскую область, и начал исследовать Верховажье? Первая глава книги так и называется – «Верховажье – мать истока». Дальше путь его лежал в «Пую – благодатную глушь», «Староречье», «Заважье», «Устьважье». Везде его тепло встречали и принимали, охотно рассказывали о своей жизни, деревнях и посёлках…
Особенно запомнилась ему встреча с Владимиром Александровичем Кондаковым: «За пару дней, что провёл у него дома, я сдружился с ним, как с родным, как будто всю жизнь его знал. Если коротко сказать о нём – необыкновенно душевный человек». Таких тёплых встреч с людьми на просторах Ваги у Леонида Ивановича было много.
Вот один из рассказов, заставляющий любого читателя поверить в судьбу: «Первый случай произошёл со мной в четвёртом классе, я помню его как сейчас. Мы жили в Ровдино. На дворе стоял май, но довольно жаркий. Снег успел растаять, грязь везде, особенно нам, рябетне не разбежаться, зато река Вага рядом. Вот нас трое пацанов: Валерка Гамиловский, Ванька Журавлёв и я – и двинули туда. Несмыслёныши, знаешь, что задумали? Искупаться решили, тем более, что на солнце напарились. Выскочили троицей на крутой берег и остановились. Вода там в обрыве крутит, но уже падала, не больно глубоко. Все трусим, но не сознаёмся. Тогда встали в кружок и поклялись, что прыгнем друг за дружкой… В общем, раззадорились, уговорились кидаться в реку прямо с разбега, чтобы меньше страшиться. Ванька прыгнул первым, а я рванулся за ним, однако споткнулся о камень и растянулся прямо на угоре, закричал от боли. Валерка сумел каким – то образом затормозить на краю. И было отчего. Журавлёв уже исчез в водовороте, утонул сразу…Его потом неводом выловили, схоронили, весь класс ревел… Словно кто – то нарочно мне тот благодатный камешек поперёк разбега подсунул. Теперь – то я понимаю – то благоволение было Божье…» («Староречье»)
Среди встреченных писателем людей были и ветераны войны. Один из них рассказал, как получал на фронте боевое крещение:
«Вот примерно через месяц помощник командира взвода объявил: «Завтра – полная готовность!» Утром нашу роту вывели из землянок и повели через Ловать. На другом берегу – построение. Выступил политрук:» Наши войска идут вперёд, берут города. Настала наша пора!» Что за операция нас ожидает – никто не разъяснил. Лейтенант неожиданно дал команду: «Привести арестованного!» Офицер особого отдела, контрразведчик, вытолкнул вперёд парнишку с забинтованной рукой, видно самострел. Голову опустил. Потом я узнал, что он земляк мне. Слышим речь: «Среди доблестных бойцов находятся трусы и паникёры. Вот один из таких. Смерть ему! Расстрелять!» Тут же сержант и два солдата выпустили по нему очередь из автоматов…Мы все понимали, что эта расправа проведена для того, чтобы устрашить нас перед первым боем, чтоб не струсили, иначе может быть такая же быстрая казнь. А мне было жалко этого юношу, я едва не заревел» («Пуя – благодатная глушь»)
Чувство собственного достоинства –
вот загадочный инструмент
созидается он столетиями,
а утрачивается в момент
под гармошку ли, под бомбёжку ли,
под красивую болтовню,
иссушается, разрушается,
сокрушается на корню.
(Булат Окуджава)
Река Вага, леса, поля, люди…Читаешь эту книгу, и понимаешь, что и природа, и человек имеют в этом мире божественную основу и защиту. Это впечатление не портят даже мрачные картины запустения, которые царят на некоторых важских территориях. Человеческие судьбы в рассказах Невзорова так интересны, что никакого телевизора не надо…
А сейчас, друзья, снова объявляется привал, встретимся в двадцатых числах прекрасного месяца мая.